Если бы у павианов была возможность закупать «Мерседесы», мотоциклы и прочую технику, мы бы часто наблюдали, как по саванне гоняют эскорты с мигалками.

Подражание? Безусловно. Человек во многом подражает приматам – и павианам в частности. Павианы умны и сильны иерархической организацией. Не имея тяжелого вооружения – клыков, копыт и когтей – они с успехом противостоят леопардам и львам. Павианы появились раньше человека и, скорее всего, человека переживут. Павианы не отравляют себя химической пищей и телевидением. У них невозможны революции, финансовые пузыри и кризисы перепроизводства. У павианов на протяжении многих тысячелетий стабильность.

Хотим мы того или нет, но мы многому научились у павианов и стараемся походить на самых успешных из них. Человек-павиан-неплатежеспособный, например, при ходьбе обязательно разводит в стороны локти и глядит исподлобья – типа «не подходи». Человек-павиан-побогаче в лепешку разобьется, но купит огромный джип: «я большой – значит сильный, а значит, имею право на самок. На столько самок, сколько влазит в багажник. Большое – большим!»

Еще у павианов – геронтократия. Власть стариканов.

Дабы обезопасить себя от внезапного переворота и подчеркнуть безальтернативность стабильности, геронты формируют вокруг себя пул из «шестерок» — ничтожных и слабых, но гнусных и подлых особей. Чтобы ответ на вопрос: «Если не он, то кто?» — был однозначен.

Здесь мы, можно смело сказать, впереди павианов.

Власть – пожизненные национальные лидеры.

Контр-власть – оппозиция – лидеры-не-лидеры, но тоже невменяемо несменяемые.

Большие и малые партии пляшут вокруг полу-забальзамированных останков вождей. Больших останков и маленьких. А мощи развозят по региональным отделениям-курганам.

В культуре – пожизненно-заслуженные авторитеты.

В науке – бессменные неоспоримые гении.

Почему так мало хороших фильмов?
Потому что никиты окружили себя федорами и иоаннами.
Почему практически нет современной драматургии?
Потому что худруки театров – современники Луначарского.
Почему нет науки?
Потому что все академики – однокашники мадам Кюри и гражданина Лысенко.
Почему нет собственной философии, идеологии и политологии?
Молчу…

Все талантливое появляется не благодаря, а – вопреки.

Савенко, чтобы стать Лимоновым, понадобилось убежать в Америку, Пелевину – во «внутреннюю Монголию».

Чтобы раскрыться до достижения постпенсионного возраста Новоселов переселился из Нижнего Тагила в Манчестер, а Перельман объявил себе домашний арест.

Оспорить статут геронта может лишь смерть или болезнь. Или чудо.

Впрочем, чудо обычно заканчивается чудовищностью. Чудом прорвавшийся к Миру герой. Чудом пробившийся сквозь слизь-«шестерок» и колумбарий геронтов бунтарь, через очень короткий период времени (называемый то «Возрождение», то «Оттепель», то «Перестройка») начинает воспроизводить прежнюю схему.

Геронт помЁр! Да здравствует геронт!

В связи с тем, что люди живут втрое дольше, чем павианы, геронтократический порог у них часто совпадает с началом маразма.

Наиболее ушлые человеческие существа имитируют маразм в зрелом и даже юношеском возрасте, и эта имитация увеличивает их шансы стать геронтом ранее положенного.

Другие человеческие особи смеются над маразмом, что, однако, не мешает им жить по его законам.

Что истина, когда маразм наш друг?

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>